Танец снова кружил Эшару, хотя ноги гудели от усталости. И дорнийка подумывала о том, чтобы сбежать из рук очередного кавалера, присесть и передохнуть. Тем более, что кавалер был совсем не тем, кто раз за разом притягивал взгляд фрейлины принцессы. Конечно же, она могла быть понаглее, подойти поближе, попытаться привлечь взгляд северного гостя, но стоило ей только об этом задуматься, как его отвлекали – сестра, брат, друг. Последний раздражал Эшару своим существованием. Насколько он был шумным и громким, настолько не привлекал девушку, даже не смотря на всю свою красоту. От таких мужчин были только беды, им всегда было недостаточно одной женщины, и верность они хранить не умели. Вернее, не считали обязательным ее хранить. Оставалось лишь удивляться, неужели тоненькая и изысканная леди Лианна и правда была влюблена в Роберта Баратеона? А слухи об этом упорно ходили. Нет, не о браке лорда Штормового предела и единственной дочери Старков, а о пламенной любви между ними.
Любовь – непозволительная роскошь в подобных браках. Очень мало их заключалось именно благодаря этому чувству, а не необходимостью союза между домами. Высшее благо, если постепенно в браках возникало чувство, хотя бы похожее на признательность и уважение, не говоря о любви.

Эшаре все-таки удалось ускользнуть от очередного рыцаря, претендующего на ее внимание. Она огляделась по сторонам в поисках Элии. Принцессе этот турнир давался не легко, и чувства леди Дейн диктовали ей проводить все время с Элией. Но после некоторого затворничество в Летнем замке, когда Рейегар увез жену и дочь, Эшаре отчаянно хотелось праздника. Легкость жизни вокруг кружила девушке голову, хоть и не лишала разумности. И сидеть сейчас рядом с Элией было немного скучно.
Чувство вины преследовало девушку, но совершенно не мешало наслаждаться турниром при полном попустительстве принцессы и старшего брата.

Элия обнаружилась чуть в стороне, беседовала с кем-то из гостей. Формально, именно Таргариены считались хозяевами праздника, но так выходит всегда, когда венценосные особы присутствуют на мероприятии. Исключение, разве что мог составить Дорн.
Отвлекать принцессу от разговора Эшара не стала. Момент передышки от веселья можно было использовать гораздо лучше, например, отыскать свободную от влюбленных нишу, устроить на лавке и перевести дыхание. Стараясь незаметнее поправить впившийся в бок корсет, дорнийка отправилась на поиски свободного места. Покидать чертог совсем она не хотела, упрямо отказываясь выпускать из поля зрения второго Старка.

- Семеро, как только они носят эти клятые корсеты, - шипение было не особо тихим, Эшара рассчитывала, что в шуме праздника ее возмущение не расслышат. Но она в самом деле до сих пор, несмотря на то, что в Гавани уже успела обжиться, не понимала, как девушки Вестероса носят эту деталь одежды. В самый раз пытать подобном образом. Немилосердно сжимает грудь, не дает дышать, а при каждом удобном случае норовит уколоть, а то и до крови! Тонкая талия не стоила таких мучений, тем более, что умереть красивой, это, конечно, честь, но смысла в этом ровно никакого. И вообще, можно поискать более безболезненные способы сохранить красоту.

И только сейчас девушка почувствовала, что кто-то ее рассматривает. Чуть повернувшись, она встретилась с внимательным взглядом леди Оленны Тирелл – по статусу Эшаре приходилось знать, кто есть кто на этом празднике, хотя в некоторых случаях дорнийка отвратительно выполнила домашнее задание. Она приветливо улыбнулась, присев в реверансе перед почтенной леди, расположившейся в той самой нише на скамье, о которой подумывала и сама Эшара.
- Леди Тирелл, - можно было, конечно, искать свободное место и дальше. А можно было воспользоваться возможность оградить себя на время отдыха от посягательств мужчин присутствием леди Оленны. Вряд ли кто-то рискнет подходить к Эшаре, устроившийся рядом с Королевой шипов, о… сложном характере которой шептались при дворе в Гавани: - Вы не будете против, если я посижу с вами?

— Если вы не боитесь, что моя компания отпугнет от вас всех этих кавалеров — садитесь.
Эшара звонко рассмеялась.
- Миледи, вас рыцари бояться побольше огнедышащего дракона. Но что толку от мужчины, который испытывает ужас перед безоружной женщиной?
Кажется, леди Оленна не была против компании, и Эшара, расправив юбки, грациозно присела на скамью рядом, только сейчас ощущая, как гудят ноги от танцев. Нет, это не повод останавливаться, конечно же, но все-таки можно было развлечь и себя и почтенную леди беседой, пока имелась возможность.

— Хотя северяне всегда славились храбростью перед лицом опасности — даже в лице невооруженной старой женщины — так что, возможно, это мудрый способ отсеять нежеланных.
Смуглая кожа поглотила румянец смущения, которое испытала дорнийка. Она невольно поискала глазами лорда Эддарда, но того не оказалось в поле зрения. Девушка испытала легкое разочарование, но это позволило ей немного расслабиться. Она с улыбкой посмотрела на леди Оленну – Семеро, ведь ничего незаконного она не делала, пусть и бросала слишком частые взгляды на молодого северянина.
- Миледи, вы смущаете меня своей проницательностью, - Эшара снова улыбнулась. Темная вьющаяся прядка выбилась из затейливой прически, упала на лицо. Вечерняя звезда смахнула ее рукой и заметила: - Но ведь эти северяне так разительно отличаются от большей части рыцарей при дворе.
Кто-то считал фрейлину принцессы Элии капризной нимфеткой, на которую не угодишь. Так могли сказать все те, кто получал от Эшары отказ. А сама Эшара совершенно не стремилась объяснять, что некоторым рыцарям не хватает ни такта, ни ума, ни мужества, чтобы завоевать пылкое южное сердце. А еще леди Дейн не хотелось рассказывать, что выйдя из-под опеки отца, не стремилась попасть под опеку мужчины, не способного ее уважать.
Неподобающие мысли для незамужней леди, воистину.
- Я забыла представиться: Эшара Дейн.
Тот факт, что фрейлина вошла в число самых красивых девушек турнира, не означает, что леди Оленна должна была знать ее по имени и в лицо.

— Я знаю, кто вы, леди Дейн. Я стара, но пока еще не глуха и надеюсь, что не буду.
Эшара стушевалась. Меньше всего ей хотелось оскорбить леди Оленну своими нетактичными замечаниями. Но ведь в самом деле, людей на турнире так много, невозможно знать всех. Вот Вечерняя звезда и решила, что леди из Простора не будет уделять много внимания какой-то дорнийской фрейлине. Одно дело, когда тебя знают все в Королевской Гавани, невозможно не знать любимицу крон-принцессы. Другое – когда гости на турнире совершенно незнакомы. Ни тебе, ни с тобой.
- Прошу прощения, если задела вас своей бестактностью, - Эшара улыбнулась, чуть смущенно, позволяя неловкости немного поиграть всеми красками.

- Столь же сложно, как и оставаться стойким и рассудительным, когда жаркая кровь ударяет в голову, не так ли, леди Дейн?
Замечание леди заставило дорнийку рассмеяться.
- О да. Жаркая кровь совершенно не сочетается со стойкостью и рассудительностью дорнийцы часто становятся заложниками собственных страстей и желаний, ведомые именно горячей южной кровью.
Сколько было дуэлей, спровоцированных этой самой южной кровью? А турнир-то только начался. И сколько еще будет? И это не говоря о том, как яркими искрами вспыхивает страсть, как дорнийские рыцари, иногда более смахивающие на разбойников, очаровывают чистых девиц Речных земель. Правильные, воспитанные – они становятся легкой добычей, не ведая, что у большинства рыцарей это лишь минутное воспламенение. Хорошо, если продлится турнир, а в худшем случае завтра кавалеры уже высмотрят себе новых жертв.

— Впрочем, говорят, жаркая кровь помогает в других делах. Но я полагаю, не одно это влечет ваш взгляд в сторону молодого волка, чьими принципами можно гнуть подковы.
Эшара снова бросила взгляд туда, где еще несколько минут назад стоял младший из Старков. Но увы, след его простыл, и леди Дейн испытала легкое разочарование. Почему-то вдруг слегка померкли краски турнира. Она задумчиво провела кончиками пальцев по россыпи камней в ожерелье на шее и вздохнула:
- Боюсь, вам мои взгляды покажутся немного разнузданными, леди Оленна. Но я не считаю, что если тобой владеют чувства, особенно такие, их нужно скрывать. – Могла ли она объяснить, что испытывает, глядя на Неда Старка? Нет, не могла, не было этому подходящих слов. Все, что имелось в словарном запасе девушки, казалось таким бледным и неказистым для рассказа о том, что так влечет ее к нему. Правда, и не следовало особо раскидываться честными ответами в месте, где каждое слово могут использовать против тебя. К сожалению, Красный замок уже успел научить Эшару осторожности. Честно о чувствах можно было говорить только с Элией, только с Эртуром. И то, выдавая все в доступных порциях и словах. – Нет ничего постыдного в желаниях принадлежать тому, кто владеет твоими мыслями. К тому же, приходится признать, рыцари Королевской Гавани в большинстве своем - заносчивые павлины. А все самые достойные надели белые плащи и ушли служить королю, который требует не наследовать и не жениться.

Дева, где это видано, чтобы мужчина сам, добровольно, лишал себя подобного наслаждения?! Но ведь есть такие - браться Ночного Дозора (Эшара слышала о них, но не встречала ни одного), гвардейцы Белой Гвардии, септоны и мейстера.

— О, вы можете считать что угодно и рассказывать об этом кому угодно. И быть уверенной, что люди обязательно помянут это в своих слухах, когда они растекутся по Вестеросу. А они затекут даже в самый дальний уголок. И то, что думаю по поводу ваших взглядов я, перестанет вас волновать.
Эшара улыбнулась.
Она достаточно знала о том, какие сплетни ходили вокруг да около дорниек. И если Элия была слишком безупречна, да и все-таки должна была стать однажды королевой Вестероса, то ее фрейлин не щадили, рассказывая самое разное, в том числе и ложь. Поначалу Эшару это вгоняло в тоску, но однажды утром пришло какое-то успокоение. Что бы о ней не говорили, пусть. Ей все равно.
Было все равно.
А теперь эти сплетни могли достичь ушей тихого волка, и вот это уже волновало леди Дейн. Вечерняя звезда меньше всего хотела, чтобы северянин слышал о ней подобное, о ее неразборчивости в связях, о том, что она испорчена, жадна и… в общем, ничего из этого не соответствовало правде, просто Эшара никого раньше не пыталась в этом убедить.
А что теперь?
- С дорнийцами на самом деле проще. Эта самая жаркая кровь вынуждает совершать опрометчивые поступки, да, но и быть честными заставляет. Никто не играет в интриги в Солнечном Копье, нам для этого терпения не достает. Кинжал, меч, яд – это придет быстрее, чем завершение долгоиграющего плана. Так что у нас терпения и сплетни распространять. Пришлось познать искусство обитателей Королевской Гавани на своей шкуре. Они в этом мастера.

— И там они становились достойнее, чем белее были их плащи и чем недостижимее сердца. Леди Дейн, к сожалению, белый плащ и невозможность жениться не делает рыцарей чутче и нежнее к женщинам, я бы даже сказала наоборот. У того, кто добровольно отказывается от подобных благ, явно не все в порядке.
Дорнийка снова рассмеялась, в этот раз, правда, гораздо тише, чтобы не привлекать внимание проходящих мимо гостей бала. На них и так уже начали коситься – что вы, леди Простора и дорнийка устроились на скамейке, явно кости перемывают! Еще и кто – леди Оленна, славящаяся своим характером, да первая фрейлина принцессы, которую за глаза зовут «дорнийской шлюхой». Тут в самый раз задуматься, чем это закончится.
- Не знаю, леди Оленна, проверять не довелось. Хотя мой брат утверждает, что это его призвание – белый плащ. Возможно, он прав. Возможно, этого требует его душа. Но Эртур всегда был идеалистом, а я так далека от этого, так что тут наши взгляды расходятся. – Дорнийка посмотрела на Оленну и заметила: - Вы и правда верите в приносимые клятвы? Что никто из рыцарей ни разу не знал женщины и не хочет ее? – Эшара издалека улыбнулась Селми, который, кажется, направлялся к ней, но разглядев рядом с объектом своего внимания пожилую даму, свернул с пути. – Сир Барристан тогда явно горит неправедным огнем изнутри.

- Чем рассуждать о журавлях, лучше скажите мне, в чем прок открыто говорить о чувствах со старой леди вместо того, кому бы следовало эти чувства показать? Даже самому проницательному мужчине потребуется намек, который невозможно истрактовать как-либо иначе, чем проявление пылкой страсти или даже любви. Например, нагая дева в постели. Тут уж сложно не разобраться, что к чему. Это не совет.
Не то чтобы Эшара об этом не думала.
Думала.
Ей бы достало смелости заявиться к юному Старку. Ей бы даже хватило ума сделать это красиво, она не сомневалась. И даже проблему соседства Неда с Робертом Баратеоном, которого Эшара на дух не переносила – вечно пьяный олень – можно было решить.
Но она все никак не могла сделать первый, главный, шаг.
- Не думаю, что будет красиво с моей стороны занять его постель, - Эшара упрямо избегала называть имя Неда в разговоре, хотя это было глупо. Оленна и так понимала, о ком идет речь. – Мы все еще не представлены друг другу.

— Я не думаю, что мужчина, ни разу не знавший женщины, достоин зваться мужчиной. И уж тем более не вижу, чем связано тыканье во врага мечом и тыканье в женщину тем, что у них между ног, и почему отсутствие одного должно улучшить навык в другом. Как по мне, так чем лучше мужчина умеет целиться в постели, тем лучше он на поле боя. Так что правильно сэр Барристан горит. Пусть горит дальше. Главное, чтобы не перегорел раньше времени.
- Кажется, сир Барристан слишком благонравен для этого. Только и делает, что смотрит и вздыхает. Наверное, думает, что я великое зло, заставляющее нарушать клятву.
Сколько раз за время пребывания Эшары в Королевской Гавани она встречалась с ищущим взглядом Селми. Он смотрел на нее, но ничего кроме танцев между ними не было. И хотя Вечерняя звезда совершенно не зарилась на этого рыцаря, поначалу ее очень раздражало, что мужчина оставался равнодушен к ее обаянию. Как любая женщина – тем более дорнийка – леди Эшара отличалась тщеславием в подобного рода вещах. Оно не переходило рамки разумного, но когда девушка осознает свою красоту, о чем ей постоянно напоминают, вполне закономерно, что она начинает воспринимать поклонение как нечто обычное. А Селми нарушал это. Как и сейчас нарушает Эддард Старк, ведь он даже не глядит в ее сторону, не то что его старший брат. Молодой волк позволил себе уже несколько откровенных взглядов в сторону дорнийки, но вот беда – не он интересовал ее.
Что ж, с Селми все оказалось проще – клятва связывала его, но мысли были о другом, Эшара уже могла поспорить на эту тему. А вот Старк был загадкой.

— Никто не заставит это случиться, леди Дейн. Никто, кроме вас. И пока вы теряете время в сомненьях и благородных раздумьях, другие могут положить глаз на объект ваших воздыханий. Особенно учитывая, что именно это за объект. Если вас научили быть хорошей и послушной девочкой — вас научили неправильно.
- Вы первая леди, которая так свободно говорит об этом, - заметила Эшара. – Первая леди – не дорнийка. Нет, леди Оленна, меня научили быть женщиной, а не послушной девочкой. В Дорне женщина должна уметь дать мужчине все. Но Эддард Старк не дорниец, северяне отличаются сдержанностью, а… - Эшара запнулась. Боги, она так свободно говорит с леди Оленной о том, о чем должна была бы молчать. Но в какой-то момент пришло понимание, что глупо пытаться прятаться от жизни. Если в каждом человеке видеть потенциального противника, который может на тебе отыграться за свои слабости, то жить тогда зачем? – Он даже не смотрит в мою сторону. Хотя да, вы правы, видимо, мне следует самой взять ситуацию в свои руки.
А взять было довольно просто – вот же решение, стоит, улыбается, смеется.
Брандон Старк притягивал взгляды всех дам на празднике. Эшара же в кои-то веки осталась равнодушна к подобного рода мужчинам. Казалось бы, улыбнись и протяни руку, и молодой волк будет у твоих ног, ведь уже несколько раз манил взглядом. Говорят, у него есть невеста из дома Талли, юная и смиренная, наверное, из нее выйдет хорошая жена для северянина. Или не выйдет, Дева знает.
Можно согласиться на танец.
Можно в танце расспросить его о брате.
Можно, в самом деле.
- Боюсь, леди Оленна, мне придется вас оставить.