Почетная обязанность рыцаря Белой Гвардии - стоять на часах у дверей королевской спальни, пока король трахает твою сестру.
Должно быть, у Джейме вовсе не выходило скрывать свое... что? Раздражение? Вряд ли. Скорее разочарование. Еще когда случилась эта катавасия с Рейегаром, Джейме сделал вид, будто прощает сестре увлечение драконьим принцем, хотя на самом деле это было далеко не так. Простить он, конечно, простил, тем более, что Серсея была исключительно ласкова с ним. Но не забыл. И вспомнил совершенно некстати, когда, стоя на карауле в септе Бейелора, пока шла торжественная церемония королевской свадьбы, встретился глазами с сестрой.
Такого восторга на ее лице Джейме не видел, пожалуй, даже тогда, когда она в очередной раз приходила к нему после заката. По большому счету, после всего произошедшего, в частности, с ним, Джейме просто должен был повзрослеть. И даже почти смирился с тем, что Серсея однажды выйдет замуж, и не за него. Только вот... стоило ему один раз посмотреть в лицо Серсее, как все его убеждения тут же пошли прахом.
Неизвестно, чего он желал больше - придушить к такой матери Роберта или обругать Серсею лживой сукой. Наверное, и первое, и второе. И в Королевской Гвардии вот этого ему придется служить.
Однако после нескольких часов караула на свадебном пиру Джейме немного переменил свое мнение.
Роберт был отвратителен. Мерзок и даже, пожалуй, жалок. Он набрался, как свинья, едва ли не в первый час пиршества, а к провожанию так и вовсе не смог бы отличить юной невесты от дупла в каком-нибудь дереве. Джейме даже стало жаль девиц, провожающих короля на брачное ложе - тот не преминул по дороге потискать парочку, а на одной и вовсе разорвал платье, так что девице пришлось в срочном порядке убираться и искать что-нибудь, чтобы прикрыться. Несколько десятков рук подхватили Серсею, обе процессии отправились в спальню, которую некогда занимал Эйерис Таргариен... Джейме сжал губы и отвернулся, чтобы не смотреть.
Он уже заранее знал, что нести стражу у дверей спальни будет именно он, и никто другой, и если только эта сволочь, что вздумала назвать себя королем, хоть чем-нибудь обидит или унизит его сестру, он, Джейме Ланнистер, вздернет его на его собственных кишках. Убивать королей - такое же обыденное занятие, как убивать простых смертных, все равно все короли сделаны из одного и того же дерьма.
Гулянка в большом зале уже давно сошла на нет, но из-за закрытых дверей спальни по-прежнему не доносилось ни звука. Джейме стоял у дверей, точно высеченный из камня, сжимая руку на рукояти меча, и старался не думать ни о чем, а на деле - прислушивался. Серсея в любом случае, при любом раскладе ему не даст, Джейме почему-то был в этом уверен, и все же опасался услышать из-за плотно закрытых дверей нечто похожее на ее согласие. Уж он-то хорошо знал, как оно звучит - ее согласие. Однако за дверями, казалось, вовсе ничего не происходило, гнетущую тишину коридора нарушало только поскрипывание кожаного дублета Джейме и едва слышный лязг металла, когда сочленения его доспехов соприкасались между собой.
Еще немного молчания, затем тяжелый звук падения, точно чье-то тяжелое тело сверзилось на пол с кровати, - Джейме уже заранее знал, чье, - и приглушенный голос сестры, зовущей его по имени. Джейме расправил плащ на плечах, толкнул створку и вошел.
- Уложить его в постель? - хмурый взгляд Ланнистера остановился на безмятежно спящем пьяным сном на полу у своей же постели новоиспеченном короле.

Отредактировано Jaime Lannister (4 Дек 2014 07:26:50)

- Нет, - ответил Джейме спокойно. - Не сержусь.
Вообще неизвестно, откуда сестра взяла, будто он сердится. Ничуть. Хотя бы потому, что все равно ничего уже не поменяешь, так стоит ли попусту размениваться на гнев? Роберт Баратеон будет ежевечерне укладывать свою пьяную тушу на его сестру, а он, Джейме, так же ежевечерне будет пасти дверь королевских покоев, без сна и отдыха, чтобы в том случае, если король все же вздумает чем-либо обидеть Серсею, первым оказаться в спальне и оторвать тому сначала руки, затем ноги, а после - голову, и все это утопить в отхожем месте.
И уж точно он не станет предъявлять никаких прав на сестру. В конце концов, их обоих заботит сохранение их тайны, верно?
Роберт раскатисто храпел у подножия кровати, Джейме склонился над распростертым на полу бесчувственным телом короля и повернул его голову набок, чтобы тот хотя бы заткнулся. Или не захлебнулся, если вздумает блевать. Должно быть, если бы короля стошнило аккурат на молодую жену в самом разгаре любовных игр, это показалось бы ему забавным. Там, где нормальному человеку впору было сгореть со стыда, Роберт Баратеон неизменно находил пищу для шуток. Что ж, не самое плохое качество, следовало бы признать.
Серсея все еще порывалась завернуться в простыню - должно быть, решила, будто на карауле у дверей спальни кто-то другой, не Джейме. Или продолжала играть в невинную благородную королеву. Если бы только верховный септон, обвенчавший их с Робертом, видел, что эта золотая невинность вытворяла в постели брата-близнеца. А если бы он только слышал!..
Джейме отвернулся от безмятежно спящего короля, изо всех сил стараясь не так уж явно выказывать свою брезгливость. И это дерьмо будет ложиться на его сестру, пока не подохнет. Впрочем, если бы на его месте был Рейегар Таргариен, Джейме думал бы ровным счетом то же самое, с незначительными поправками.
Джейме остановился посреди комнаты, не сводя с сестры пристального взгляда вдруг потемневших зеленых глаз.
Для них обоих было бы лучше, если бы он забыл. Если бы принял, как должное, и не стал бы претендовать на нечто большее, чем редкие встречи исключительно по делу, как и полагается королеве и рыцарю Королевской Гвардии - он всегда будет стоять у нее за спиной, если ей вдруг понадобится его защита. Рассчитывать на большее уже не стоит ни ей, ни ему.
Белый плащ у него на плечах стал вдруг страшно тяжелым, придавливал его к земле.
- Ты можешь позвать меня, если что-то понадобится, - если бы не перчатка, Серсея увидела бы, как побелели его пальцы, обхватившие рукоять меча. - Я буду рядом, - Джейме развернулся и пошел к двери.

Серсея заступила ему выход. Явно хотела, чтобы он остался. Правда вот, Джейме искренне не понимал, зачем.
- Ради рыцарского... чего? - после всего, что произошло здесь, в Красном Замке, после того, как Королевская Гавань открыла ворота войску Тайвина Ланнистера, пожалуй, только ленивый не шипел молодому льву в спину "Цареубийца". Цареубийца, клятвопреступник, человек с дерьмом вместо чести - Джейме развлекался тем, что собирал все те неблаговидные клички, которые давали ему в народе, и не только в народе, кстати. Дело было давно сделано, кончено и забыто, и, казалось бы, кто старое помянет, тому глаз вон, так ведь нет же. Даже Барристан Селми, между прочим, тоже присягнувший мечом Эйерису Таргариену, мудрый, всезнающий Барристан Селми, который так же был прощен Робертом, как и Джейме, прощен до такой степени, что возведен на пост лорда-командующего Королевской Гвардией... даже он смотрел теперь на молодого Ланнистера свысока, а ведь казалось, не было во всем мире человека более преданного Эйерису, чем Барристан Селми. - Вот моя рыцарская слава, - Джейме обвел взглядом королевскую спальню, словно бы намекая сестре на то, что именно он сделал, оставшись в тронном зале один на один с королем.
Конечно, славу он снискал... кое-какую. Вкупе с позором, ну да кому это интересно. Сам Джейме давно уже перестал обращать внимание на перешептывания у себя за спиной, несмотря на то, что порой это откровенно его раздражало. Однако все равно он никому ничего не станет объяснять, как не стал ничего объяснять Неду Старку. Еще не хватало.
Джейме прошел дальше в покои, поднял с пола оброненный сестрой кубок, поставил на стол рядом со вторым, предназначавшимся королю... подумал, что неплохо было бы выпить, но пить не стал - все-таки на службе. Присяга Роберту ничем не отличалась от присяги Эйерису... что один, что другой унижали своих королев, а он, Джейме Ланнистер, волей-неволей становился тому свидетелем.
И тем не менее - одного короля он уже убил. Он отправит к Неведомому и второго, чего уж проще. Роберт и так, судя по всему, слегка побаивался подставлять спину мерзкому Цареубийце. Правильно побаивался.
- Я отказался ради тебя, Серсея.
Кажется, ей приятно было это слышать. Хотя вопрос она задала все равно странный. Не она ли убеждала его, что если он присягнет мечом Эйерису и вступит в его Белую Гвардию, он всегда будет рядом с ней? Правда, это было еще тогда, когда брак Серсеи и Рейегара казался уже решенным. Что ж, Джейме сделал так, как она просила, а Эйерис, как обычно, поступил по-своему. Вот и теперь, когда на трон, принадлежащий некогда Эйерису, уселся Роберт Баратеон, Джейме поступил так, как хотела сестра. Для него не было разницы, какому королю служить, неугодного короля всегда можно подвинуть. Сир Джейме Ланнистер служил королеве.
- Отец предлагал мне армию благородных девиц, - хмыкнул Джейме, бесцельно вертя в руках пустой кубок. - Я сказал ему, что пусть лучше Тириона женит, а меня оставит в покое.
Тем более, что младший брат обещал вырасти славным малым, сообразительным, пытливым, ему, казалось, было интересно все и сразу. Идеальный лорд. Другое дело, что отец и слышать ничего не желал о том, чтобы отдать Тириону Утес Кастерли. Впрочем, это их с братом будущие разногласия, и Джейме они никоим образом не касались.
Джейме наконец оставил в покое чашу и поднял глаза на Серсею - та словно бы намеренно прикрывалась одной только простыней, она прекрасно знала, как именно относится брат к подобному зрелищу.

Простыня упала к ее ногам, и Джейме ощутил, как кровь прилила к коже.
Казалось бы, сестра столько раз представала перед ним такой, столько, сколько не выпадало никому больше - да чего он там не видел? Но в этот самый миг он почему-то на мгновение позабыл, как дышать.
Только нынче вечером на его сестру возложили корону, а в ее походке, в ее голосе, во взгляде зеленых глаз, таких же, как у него, уже проявилось нечто неуловимо властное. Серсея всегда была королевой, она была рождена, чтобы править, и только слепец не заметил бы этого - как и он, Джейме, был рожден, чтобы с мечом в руке биться за нее, биться до последнего вздоха, пока не падет к ее ногам, поверженный или же приносящий очередную клятву вечной любви. Скорее второе. Там, где речь идет о Серсее, он никогда и никому не позволит себя победить.
Впрочем, Джейме никогда не считал Роберта Баратеона равным себе. Ни на поле боя, ни в постели олень нипочем не будет равным льву, и Серсея тоже понимает это, иначе зачем бы она предложила ему себя. Она снова предложила ему себя, как когда-то давно, когда она в первый раз пришла к нему, как после, много раз, сотню, тысячу раз. Она принадлежала ему - или это он принадлежал ей?
Истина - это было сейчас. Не в септе Бейелора, когда она фальшиво улыбалась гостям и будущему супругу, а именно сейчас. По крайней мере, Джейме хотелось в это верить, хотелось верить в то, что сестра действительно была с ним искренней, а не просто решила поразвлечься и заодно снять напряжение, возникшее после неудачной попытки провести ночь с мужем, как и полагалось для, так сказать, закрепления брака. Дурачье. Можно подумать, если трахнешься, как следует, в ночь после венчания, то и брак у тебя будет крепче крепкого. В таком случае ему, Джейме, полагалось вовсе не беспокоиться о крепости их с Серсеей уз.
Поначалу Джейме немного поколебался, глядя на дверь - все-таки, несмотря на то, что в королевскую спальню без особого на то разрешения входить запрещено, его отсутствие у дверей спальни может заметить, кто угодно, и тогда поднимется такая буча, что их с сестрой обман непременно вскроется. Вон как косо посматривал на молодую королеву старик Аррен - хотелось просто подойти и загнать пальцы ему в глаза, чтобы не пялился. Джейме сдержался, хотя и с трудом. Однако он довольно быстро вспомнил - Барристан Селми разогнал остальных гвардейцев по койкам, наказав тем отсыпаться и не появляться в замке до утра, все равно в караул уже вызвался Джейме Ланнистер.
Джейме шагнул к сестре, на ходу сбрасывая плащ - плечам тут же стало легко, когда тяжелая неподатливая шерсть обрушилась к его ногам так же, как только что шелк простыней, валявшийся теперь бесформенной грудой у ног Серсеи.
- Моя королева, - он обнял сестру, прижал ее к себе, не особенно задумываясь о том, что прижимает ее грудью прямо к литому панцирю. - Я не хочу никого другого, - внизу живота уже начинало сладостно ныть. - Хочу тебя. Только тебя.
Наверное, незачем было подсказывать ей, что он именно сейчас ее хочет, именно такой, возможно, даже не снимая доспехов - если бы не весомая опасность изранить ей бедра и промежность паховым щитком. Пальцы Джейме торопливо справлялись с бесчисленными застежками и завязками, пояс с мечом он давно уже расстегнул и отложил в сторону, вслед за ним в скором времени отправился и панцирь с наплечниками; кожаный дублет и нижняя рубаха под ним успели взмокнуть от пота, и теперь от Ланнистера наверняка резко пахло - но это же такая мелочь по сравнению с тем, что его ждет...

В ней почти ничего не осталось от той отчаянно краснеющей девушки, которая однажды ночью пришла к нему в спальню в плаще поверх сорочки. В ту ночь она изо всех сил пыталась выглядеть в его глазах соблазнительной красавицей, однако, ощутив его в себе, тут же скисла, едва не перепугавшись - Джейме помнил это очень хорошо, хотя и не собирался ей напоминать. Сейчас же скорее ему полагалось чувствовать себя неловко - если вдруг кто войдет в спальню, да хотя бы и кто-то из бесчисленных служанок сестры, голова Цареубийцы скатится с плеч не позже, чем на рассвете, а вслед за ним та же участь постигнет и его сестру. И все же - здравый смысл катился в Пекло, стоило только один раз, мельком посмотреть на нее.
Прикосновения рук сестры окончательно возбудили Джейме, он перехватил ее руку, управляющуюся с завязками его штанов, и весьма настойчиво устроил ее у себя между ног, точно приглашая и явно обещая ответную ласку. Штаны сползли до колен, обнажая ягодицы и бедра, с дублетом Серсея так же управилась, а вот рубашку Джейме снимать не стал - время можно и нужно было занять кое-чем другим.
Все-таки не нужно было торопиться, несмотря на то, что скоро рассветет, и к новобрачным явятся с непременным требованием предъявить доказательства свершения брака... Доказательства так и остались в ту ночь на простынях в его постели, однако он сумел как-то выкрутиться, подловил в коридоре хорошенькую заспанную девчушку из прислуги и за неимением ничего более подходящего подарил ей свой шелковый шарф, намекнув на то, что если девка и дальше будет врать, будто спала с молодым господином, получит еще что-нибудь, что ей придется по нраву. По отношению к невинности сына лорд Тайвин, кажется, был вовсе равнодушен - будущей леди Утеса полагался сведущий в любовной науке супруг.
А не будет ее, леди Утеса. И Джейме Ланнистера, лорда Утеса, тоже не будет. Отец бесился еще на свадьбе, Джейме ясно видел в его глазах тяжелую ярость, стоило ему только посмотреть на сына, с чьих плеч ниспадал белый плащ королевского гвардейца. Это еще не самый страшный мой грех, представляешь, отец?
Джейме обнял королеву за спину, привлекая к себе, осыпая поцелуями ее обнаженную грудь. У нее такая гладкая кожа, а у него слишком жесткие ладони, наверняка ей неприятно, но она же терпит...
Король звучно всхрапнул на полу рядом с кроватью, пробормотал что-то нечленораздельное и перевернулся на бок, уткнувшись лицом в ковер.
Вот теперь действительно нужно было торопиться, и не потому, что кто-то может войти - она же ждет, она хочет, он понимает это, не будучи, к счастью, слепым. Джейме высвободил руки из волос сестры, развернул королеву спиной к себе, не переставая целовать - сначала шею, затем вдоль спины, затем его ладони оглаживали ягодицы королевы, пока брат целовал ее между ног, лаская языком, проникая внутрь, соблазняя одновременно себя и ее.

Она никогда не позволяла ему растягивать удовольствие, и он отчасти ее понимал, но не принимал. В самом деле, что толку второпях зажиматься по углам, какой прок от скомканного акта, можно подумать, они какие-нибудь мыши или кролики, чтобы сводить все к десятку поспешных толчков. Впрочем, в постели королевы он все еще оставался рыцарем Королевской Гвардии, она приказывала, он подчинялся. Должно быть, Серсею всерьез беспокоило то, что Роберт может проснуться. Да проснется он, как же. В его спальне хоть рыцарский турнир затевай, все равно не услышит, будет дрыхнуть до последнего, пока весь хмель не выветрится из головы.
А если проснется - пожалеет, что подставил спину Цареубийце.
В голосе Серсеи звучало плохо скрываемое нетерпение, она выгибалась в спине, точно кошка, выпрашивающая ласку. Сестра несколько раз назвала его по имени, Джейме на всякий случай прикрыл ей рот ладонью - если вдруг кого припрет подслушивать под дверью королевской спальни, этому кому-то вовсе незачем думать, что королева в постели называет мужа именем брата.
Его рука сжимала ее грудь, в то время как другой он направил себя, заставляя сестру выгнуться снова, сгреб ее за волосы, проникая глубже, настолько глубоко, насколько мог себе позволить. Серсея была приятно тесной, ее плоть обхватывала его член, что исторгало отрывистые вздохи у него из груди. Джейме прикусил губы, чтобы вовсе не расшуметься - вся прелесть их тайны заключалась, по всей видимости, в том, что она пока еще оставалась тайной.
Наверное, следовало бы понадеяться на то, что сейчас у них получится зачать ребенка. Прежде Серсея никогда не позволяла ему, ведь тайну нужно было хранить. Вот было бы забавно, если бы тогда еще считавшаяся нетронутой Серсея вдруг начала отращивать брюхо.
Теперь другое дело, теперь можно. Он даст ей ребенка, и пока она будет носить этого ребенка, она сможет вполне законно отказывать мужу в близости, другое дело, что брату она никогда не откажет, иначе зачем бы она так просила его.
Никогда не откажет.
Никогда не променяет его ни на кого другого.
Он знает.
Движения из плавных становились все более резкими, теперь Джейме, вовсе забывшись, яростно насаживал сестру на себя, чувствуя - еще немного, и она сорвется на крик. Впрочем, какая, на хрен, разница, как и чем заняты в свою первую брачную ночь король с королевой. Король, ха-ха... Джейме никогда не стремился носить корону, тем более, что для того, чтобы спать с королевой, вовсе не обязательно быть королем. Достаточно просто родиться ее братом-близнецом, которого она полюбит, непременно полюбит. И, может статься, когда-нибудь она поймет свое заблуждение и не станет запрещать ему пойти и поговорить с отцом.
- М-моя королева, - выдохнул Джейме, казалось, еще немного, и его семя потечет по ее ногам, однако отпускать ее он не спешил, он ведь еще не получил свое.

Что ж, Серсея не была бы Серсеей, если бы позволила ему хоть сколько-нибудь продлить удовольствие. Хотя доля правды в ее действиях все же была. Он должен немедленно вернуться на пост, чем скорее, тем лучше, а ему, между прочим, еще в панцирь влезать, и здесь без посторонней помощи у него мало что получится. Сестре, как ни крути, придется ему помочь, если она еще желает сохранить их тайну от бесчисленных оруженосцев Джейме, которых ему уже класть некуда.
Джейме натянул белые шерстяные бриджи, поправил рубашку, пригладил волосы... точно и не происходило ничего. Точно это не он сейчас трахал в чужой спальне родную сестру, чужую жену, точно это не она отдавалась ему, как - Джейме был в этом уверен - никому прежде него и после него. Дублет был сброшен на пол, Ланнистер нагнулся, чтобы поднять его, а когда выпрямился, увидел перед собою Серсею с ножом в руке.
Ну да, действительно. Не мешало бы натянуть нос всем жаждущим подробностей, хотя за подобный интерес к постельным делам королевской четы Джейме лично пооткручивал бы головы всем без исключения интересующимся и так и оставил бы, чтобы впредь знали, куда совать свой любопытный нос, а куда все же не следует. Еще не хватало, чтобы досужая молва лезла в постель к его сестре.
Джейме взял у сестры нож, уже слегка запачканный соком переспелых фруктов, повернул его на свету и отложил в сторону.
Плох тот рыцарь, который, кроме меча, не носит при себе больше никакого оружия. На всякий непредвиденный случай у Джейме имелся с собою засапожный нож и короткий кинжал с клинком всего, должно быть, в пару пальцев длиной. Кинжал этот Джейме носил скрытно, так что украшать его, как меч и ножны к нему, не было особой нужды, зато лезвие его оттачивалось - хоть брейся. Пошарив в груде своих вещей, как придется сброшенных на пол, Ланнистер вытянул клинок из ножен и снова пошел к кровати.
Признаться, миг слабости все-таки был - он вооружен, он стоит над пьяным до бесчувствия королем, от которого, несмотря на короткую пока еще службу, уже желал избавиться... так не избавиться ли? Впрочем, нет. Нельзя. Чего доброго, подозрение падет на Серсею.
Джейме стянул с кровати свой плащ, изрядно помятый, белая шерсть надежно скрывала следы их с Серсеей любви от любого случайного взгляда, а присматриваться к себе он никому не позволит, нечего. Плащ, конечно, не мешало бы вычистить, но этим он займется позже, когда будет уверен, что общество рогатого супруга ничем не грозит его бесценной сестре... только тогда он сможет оставить пост и привести в порядок разом и плащ, и мысли. Пока что Джейме хорошенько его встряхнул и отложил на спинку кровати, все равно сейчас придется надевать, снова скинул дублет и закатал рукав до локтя, обнажая левую руку.
- Давай, показывай, где тут напачкать, - не дожидаясь ответа, он чиркнул себя кинжалом вдоль предплечья, опустил руку, ожидая. Кровь текла густой струей, медленно и неохотно.