Лишь неведомый знает пути и судьбы.
Сейчас ей казалось, что она проделала слишком долгий путь за короткое время, путь, которого в жизни принцессы дома Таргариен быть было не должно, Дени должна была расти в Красном замке вместе с родными, которые бы любили ее, она, несомненно, любила бы их в ответ, но все вышло не так. Девушке пришлось привыкнуть, что мир не такой, каким должен быть, все не так, как хочется. И всего приходится достигать самой.
Пламенем и кровью.
Дейенерис была совсем девчонкой, напуганной собственным братом, всеми его историями, когда выходила замуж за кхала Дрого. Потом Дени научилась быть кхалиси, научилась не бояться, впервые в жизни зная, что ее любят и не дадут в обиду. Видят Боги, был бы  жив ее солнце и звезды, все было бы по-другому, она не была бы сейчас на Севере.
Ненавижу Север. Из-за Северной девки мой брат, который имел задатки самого великого правителя со времен Эйегона Завоевателя уничтожил, сам того не желая, свой дом и свою семью, психику своего брата и мягкость своей сестры, жизнь своей матери и отца, жены и дочери, жизнь чудом спасшегося сына.
Несомненно, во всем была виновата северная девка, которую называют волчицей, Дейенерис никогда не простит то, что принесло безумие ее брата этой стране и их дому, - брат, конечно, тоже виноват, но в меньше степени, потому что его соблазнила девка, - поэтому действовать она будет так, как положено драконам - свое заберет любой ценой. Не стоит злить дракона.
Скорее бы убраться отсюда обратно в Красный замок, в возвращенный дом.
К неполным шестнадцати годам Дени завоевала Вестерос, сидя на трех драконах. Всадником одного из них должен был статься Эйегон, прекрасный принц, но он не успел, он погиб... знали бы Боги, как Дейенерис любила его, до безумия, как когда-то Дрого, казалось, что жизнь налаживалась, но он не послушал ее, не послушал, сказав, что битва будет выиграна, он погиб от  меча одного из Ланнистеров. Дени отплатила им пламенем и кровью. Как жаль, что Боги дали знак поздно, как жаль, что они не успели пожениться, Боги с ней, со свадьбой, лучше бы высшая сила при жизни Эйегона сняла проклятие мейги, лучше бы Боги даровали им ребенка, тогда Дени бы здесь даже не было, ей бы было не нужно ничего. Впрочем. от мальчишки-бастарда ей не нужно ничего, кроме формальности, для остального есть Даарио.
- Ваше Величество, нужно отправить ворона на стену, - голос Даарио вырывает ее из тишины.
- Сделай это, - Дени передает ему письмо.
Даарио - ее маленькая слабость, лучше бы исчез он, чем Эйегон, она готова избавиться от него в любую минуту, Джорах - верный друг, оставшийся другом, как бы он не хотел большего, это было ценнее, чем отношения с Даарио. Вот и весь мир.
Теперь мир будет плясать под песнь огня и крови.
Драконы Дени тянутся к ней, ей, как матери, жаль их, ведь ей пришлось объездить всех, у них не будет другого всадника, они всегда будут при ней, конкурировать, ей придется разрываться между ними, но такова жизнь. Они - ее дети. Она их не оставит никому и никогда.
Процессия приближается к Черному замку. Дени пересаживается на Дрогона и поднимается в воздух. Внизу остаются три армии - безупречные и золотые плащи, - армия Эйгона, -  дорнийцы,  верные короне, Даарио и Джорах. Дейенерис спускается только у самого замка, чтобы приветствовать народ.
- Дейенерис из дома Таргариен, первая своего имени, королева... - начинает девочка-переводчица представлять ее.
Дени не слушает, она взглядом находит мальчишку-бастарда.
- Вы принесли ложную присягу. Война закончена, вот ваши короли, - у Дени нет мягкого сердца, его уничтожила не война, а северная девчонка, соблазнившая принца.
На взгляд людей выносятся шесты с притыми Станисом, его супругой и ребенком, девочкой, весь дом Ланнистеров и бастарды Баратеонов и львов. Эти трупы шли за Дени по всему Вестеросу, они заслужили это. То, что они сделали с Рейнис и Элией, повторилось с ними. Это был последний пункт их пребывания. Страна видела их падение.
- Дракарис, - произносит девушка.
И пирамида из тел загорается от огня трех драконов, Дейенерис не пытается быть собой, настоящей, какой она бывает с близкими и драконами. Она была королевой.
- Корона предлагает Северу присягнуть дому Таргариен, - Дени смотрит на мальчишку-бастарда. - Север никогда не будет независим. Но дом Таргариен гарантирует, что в Винтерфелле всегда будет сидеть Старк и Север получит помощь, если она будет необходима.
Дени знала, что выбора у них нет, что армия, стоящая здесь, превосходит северную, дорнийцы жаждут крови,  три дракона были вне конкуренции.
- К тому же, у меня есть несколько условий, которые будут оглашены после присяги. На размышление у вас полчаса, иначе будет то, что обещала этому миру Рейнис Таргариен,  - Дейенерис смотрит на мальчишку, ища в нем черты брата с портрета.
Но видит лишь его бледную кожу. Остальное - черты девчонки, погубивший все. Он был красив, Дени не спорит, не был бы он сыном волчицы, он бы ей понравился, возможно, идея выйти за него не казалась бы ей такой отягощающей, возможно, она смогла бы его полюбить. Но сейчас она не может воспринимать его иначе, как сына северной девки, из-за которой погибла ее семья. Но, не смотря на это, Дени знает свой долг. Единственный искренний интерес и улыбка, которую королева дарит миру, обращена к странному белому волку.

Ненависть. Слишком сильное чувство.
Это слишком сильное чувство било по венам с каждым ударом пульса все сильнее и сильнее. Это слишком сильное чувство обволакивало, словно мягкая ткань. Это слишком сильно чувство не давало возможности смотреть на мальчику передо мной беспристрастно.  Я слишком ненавижу его мать. Настолько, что не могу отделить его от нее. Настолько, что они смешиваются воедино. Я вижу, как она говорит за него. Я вижу это деланное благородство, которого нет. Это все жалкие маски. Живые. Мертвые. Простые. Неискренние. Было бы в северной шлюхе благородство, разве пошла бы она за человеком, у которого была семья, зная, что причиняет боль той, кто родила его детей? В ненависти я даже забываю, что, возможно, девчонку никто не спрашивал, что, возможно, ее забрали силой. Но она и он смешиваются перед моими глазами.
Вы едины, мальчик. Ты и она. Нет тебя, нет ее, есть только вы. Ваши тени объединились. Иногда мне кажется, что я услышу ее смех, хотя никогда не знала ее, ту северную девку. Иногда мне кажется, что в Преисподне она танцует на костях моего брата и его семьи. Иногда мне кажется, что она хотела этого. Она – конец. Она – ад. Она – причина сумасшествия. Она – причина всех бед. Она – твоя мать.
Твои глаза, мальчик, не похожи на наши, на глаза твоего отца. Ты даже смотришь на меня ее глазами. Неужели она так же лгала в лицо? Так же казалась спокойной и благородной? Я не верю тебя. Не могу поверить. Даже не хочу. Мне кажется, что ты, как все, рано или поздно предашь меня. Как она предала мир.
Поэтому мне стоит избавиться от тебя сразу же, как у меня появится ребенок. Не наш, а мой. Формальности будут другими. Я уничтожу тебя прежде, чем ты предашь меня. Прежде, чем тень твоей матери убьет все, что осталось от нашей семьи. Осталась только я.
Ты знаешь, северный мальчик, я даже не могу осознать, что ты – моя семья. Тоже из-за нее. Знаешь, я ведь ценила тех, кто был нашей крови. Даже безумие Визериса до последнего не вызывало желание убрать его с пути, он был своими. Эйгон был своим с первой минуты, потому что кровь одна. С тобой кровь тоже одна. Но ты – это она. Ты – это яд в нашей крови. Ты от крови дракона, но ты – волк.
Оказывается, вы слишком вероломны. Мы всегда помним уроки.
Знаешь, северный мальчик, я вижу страх в глазах твоих людей. Это меня печалит. Это слишком привычно. Почти раболепно.  Слишком скучно. Но ты удивишь меня, не так ли? Ты ведь сын северной девки, погубивший мир.
И ты не можешь быть другим. Ты не можешь быть честным. Не можешь быть благородным. Все это чушь.
Ты говоришь, на бледных губах появляется улыбка. Впервые за день. Да, северный мальчик, ты не разочаровал меня, я знала, что будет так. Ты ведь сын чертовой девки, ты не мог поступить иначе. Ты не мог не включить ложное благородство. Но мне это на руку.
Ты будешь служить короне, северный мальчик. Но я не позволю тебе предать. Я опережу тебя. Ты – это твоя мать.
Я смотрю на драконов. Мои первые дети, обретенные на погребальном костре. В конце одного всегда есть начало другого. Смотрю, зная, что они чувствуют меня. И, не смотря на то, что я лишила их возможности избрать всадников, когда научила воспринимать на войне лишь меня, они любят. Они не предают. Они знают, что нужно сделать.
Сжечь к Неведомому. Но пока не все.
Через несколько секунд загорается какая-то новая надстройка. Впрочем, это не вызывает во мне сожаления, северный мальчик. Твоя мать задолго до моего рождения научила меня ненавидеть. Это было во мне даже тогда, когда я не знала этого, когда умела только лишь любить.  Я подхожу к тебе, останавливая рукой Серого Червя, идущего за мной, и Джораха.
Ты не благороден, но не позволишь остальным думать иначе. Поэтому ты ничего не сделаешь. Ты – ее копия.
- Я ценю это обещание от Дозора, но не могу уйти отсюда с пустыми руками. Что ты выберешь, Джон Уотерс, - ты не Сноу, северный мальчик, ты Уотерс – имя бастарда Королевской Гавани, но ты же ничего не знаешь, - жизни твоих людей или твою? Поверь, их легко заменить на часть этой армии. Выбирай. Ты отдаешь мне свою жизнь в мое полное распоряжение или их жизни. У тебя нет времени на размышления, только на ответ.
Я знаю, как удержать власть, северный мальчик, я знаю, как править.  Я знаю, как быть жестокой. Когда боятся, никогда ничего не сделают. Поверь, я хочу быть милостивой правительницей, но не могу, пока твоя мать ворошит мне душу, пока я не получила то, что мне нужно, чтобы закрыть ту давнюю историю северной девки и принца-дракона. Мне придется испугать тебя, чтобы ты понял, что я сделаю то, что обещала. Знаешь… не нужно мне верить. Я не должна интересоваться твоим мнением. Ведь ты – ее копия. Зачем мне беспокоиться о твоем душевном состоянии? Это не будет правильным. Мне должно быть все равно. Мне все равно.
- Дракарис, - какой-то из людей в черном горит.
Дрогон выбрал жертву сам. Того, кто не выжил бы, ранение не позволило бы жить дольше, чем пара дней. Нужно будет сказать спасибо черному дракону.
- Твой выбор, Джон Уотерс? Твоя жизнь или их? – мне жаль того, кто погиб от огня, но мне кажется, что я скрываю это, ты не можешь видеть это в моих глазах, ведь ты – сын северной девки.
Я улыбаюсь. Играю роль той, кому наплевать. Сыграй в деланное благородство, маленький мальчик. Сыграй в то, что мне нужно. Сделай так, как я хочу. Ты не сможешь снять свою маску и показать миру свое настоящее лицо. Лицо твоей матери, погубившей все.

Все идет так, как должно. Пламенем и кровью я возьму свое. Боги, ты, северный мальчик, даже не представляешь, во что мы ввязываемся. И не представляешь, как ужасно говорить «мы». Ты понимаешь, что мне придется от тебя избавиться? Как только я пойму, что ты, как северная девка, решишь предавать клятвы. Клятвы, которые ты дашь, не будут для тебя значить ничего, Джон Уотерс, как и для меня. Это вынужденная мера. Но Боги их получат. Позже мы оба будем награждены их гневом за несоблюдение. Но ты нарушишь их первыми… тогда у меня будет повод убрать тебя. Ты не сможешь по-другому, ты – ее сын. Ты, как и она, захочешь все разрушить и растоптать, не смотря ни на что. Это в твоей крови.
Я улыбаюсь. Ты делаешь то, что мне нужно, маленький мальчик. Но то не Север в твоей крови. Это ложь твоей матери. Той, что погубила все. Я танцую, играю словами. Знаешь, моя жизнь была не легкой, я научилась играть людьми. Сегодня играю тобой. Тем, что ты не сможешь поступить иначе, ты ведь ее сын. Ты должен казаться благородным, хотя душа твоя, как и душа северной девки, темна и полна того, что этот мир не должен знать – зависти, злобы, тяги к разрушению. Она – убийца, Джон Уотерс. Она – твоя мать.
Все это слишком сложно, чтобы понять с первого раза. Ничего, я все объясню тебе. Наверно. Но должна ли я? Ты ведь сын северной шлюхи.
Кругом огонь. Я видела много таких картин в эту войну. Но сейчас все горит из-за твоего упрямства, северный мальчик. Боги, почему ты идешь по пути своей матери, почему ты просто не можешь показать свое истинное лицо? Этот человек умер из-за тебя, Джон. Из-за меня тоже. Но в большей мере из-за твоего упрямства.
Сколько крови на твоих руках, Джон Уотерс?
На моих достаточно. Столько, что хватило бы на пару ванн для Шиеры Морской Звезды. Знаешь, но до тебя здесь командующим был Бринден Риверс… символично… два бастарда Таргариенов. Но в вас есть одна большая разница – Кровавый ворон был безумно умен, он знал все. Ты же находишься в полном неведении. Была ли такой же твоя мать? Или эта черта в тебе от Рейегара, который не знал, к чему приведет его самого и наш дом северная шлюха? Я оправдываю своего брата каждую новую луну. Видя тебя, я хочу верить, что во всем виновата лишь твоя мать, я раз за разом отгоняю от себя мысли о том, что вина на них обоих.
Я вижу в тебе ее. Она – конец. Она – твоя мать.
Ты поправляешь меня. Тебе так хочется быть сыном честнейшего Неда Старка? Понимаю. Он был достойным человеком. Но в тебе не его кровь… ее. Или я ошибаюсь? Должна ли я помнить о том, что твоя мать разрушила все? Мои мысли на какое-то мгновение приходят в диссонанс. Ты опускаешь руку на голову волка, я лишь улыбаюсь, он – твоя семья, такая же, как для меня – драконы. Это маленькое сходство на короткое время перекрывает во мне ненависть к твоей матери, я перестаю в тебе видеть ее. Ты говоришь, что твоя жизнь в моих руках, я лишь качаю головой в ответ.
- Ты просто ничего не знаешь, северный мальчик, - порыв, я делаю шаг навстречу тебе, прижимаясь лбом ко лбу, зарываясь пальцами в темных волосах. – Поверь, я бы была рада, если бы то, что ты сказал, оказалось бы правдой. Возможно, я тебе расскажу все чуть позже. Но не сейчас. Сейчас стоит исправить все. То, что ты видишь - это эффект упрямства, северный мальчик, и твоего, и моего. В этом мы похожи.
Отшатываюсь от тебя. Короткое мгновение забытья окончено, мне кажется, что это она в тебе. Она учит тебя своей кровью тому, как заставить меня не быть осторожной. Именно так она поступала с Рейегаром? Нет, со мной это не пройдет.
Но люди здесь ни при чем.
- Расступитесь, - армия расступается.
Из толпы выходят плотники и катятся тележки с материалами, затем следом идут вооруженные люди из Вольных Городов и остальных королевств.
- Плотники останутся здесь. Они помогут восстановить весь замок, при нехватке материалов посылайте воронов в Королевскую Гавань. Мы оставим вам запас дикого огня, он тоже пригодится. Вооруженные люди – ваши новые братья. Все они потеряли семьи и пришли сюда добровольно, - смотрю на тех, кто в дозоре давно. – Ваш долг рассказать им, с чем им предстоит бороться. Если понадобится помощь, то мои драконы придут вместе со мной.
Справедливость – выше всего. Мне была нужна твоя жизнь, Джон Уотерс, но в любом случае я бы не оставила этих людей без помощи против того, что сильнее любого человека. Ты этого не понимаешь и не поймешь. Ты – ее сын.
- Что касается тебя и твоей жизни… пойдем со мной. Захвати с собой кого-нибудь из своих людей в свидетели. Остальным нужно выбрать нового лорда-командующего, Джон Уотерс не вернется в этом качестве на стену, - разворачиваюсь и иду вглубь леса.
Знаю, что пойдете за мной. Ты потому, что дал слово, и тебе нужно держать маску благородства, ты без нее не можешь. Армия потому, что любит меня. Драконы потому, что семья. Твои люди по твоему приказу. Все просто. Отдаляясь, слышу, как плотники начинают работать. Пожар потушили быстро и качественно, как должно было быть. Ты, северный мальчик, уже понял, что я рассчитывала на твой отказ и все спланировала?
Теперь время клятв.
Деревья, которым вы молитесь… огромные, с лицами. Таким молился Бринден Риверс? Если да, то все правильно. Они, твои боги, старые боги, знают, что то, что я делаю, необходимо.
- Я, Дейенерис из Дома Таргариен, первая своего имени, - дальше долгое перечисление всего, чем меня зовут. – Прошу освободить Джона Уотерса от клятв, которые он принес под чужим именем, пусть по своей воле.
В ответ – слезы дерева. Красные, как кровь. Это согласие. Читала про это, никогда не видела. Значит, все правильно. Ты – ее сын. Но у меня просто нет другого выхода. Совершенно нет.  Я подхожу к тебе, северный мальчик.
- Неужели ты так похож на свою мать? Я не знала ее, но слишком много слышала. Жаль, что у меня нет выбора. Нет его и у тебя,  Джон Уотерс. Просто повторяй за мной, ты не был к этому готов. Знаешь, я надеялась, что ваши деревья не отпустят тебя, просто потому, что ты – ее сын, - пожимаю плечиками.
Мне кажется, я до последнего верила в то, что это ошибка, что мы не будем благословлены этими богами. Но вера – это всего лишь предубеждение. Иначе могли ли боги соединить мою жизнь с тем, чья мать все уничтожила?
Слишком. Это для меня слишком. Ты – ее сын.
Брачные клятвы кажутся слишком тяжелыми. Я дважды давала их. Дрого и Эйгону. И каждый раз легко. Сейчас это – камень. Ведь я знаю, что ты предашь. Рано или поздно. Один из безупречных подносит плащ с гербом дома Таргариен.
- Ваш принц, который никогда не станет королем. Бастард Рейегара Таргариена и Лианны Старк.  Королева признает твое происхождение, теперь ты будешь носить фамилию своего отца, - но не корону, корону я могла отдать только тому, в ком уверена, тому, кого люблю.
Ты лишь нужен для того, чтобы объединить ветви, поэтому ты не будешь коронован, хотя по правилам мне стоило назвать тебя королем и моим мужем, но сейчас все будут слушать меня, как будут слушать до моей смерти.
- Теперь ты все знаешь, северный мальчик. Ты никогда не был Старком. Твоя жизнь… она мне не нужна. Она снова в твоих руках. Если желаешь, можешь вернуться на стену, но, увы, уже не братом ночного дозора. Формально мы женаты. Не переживай, от тебя ничего не требуется, - пожимаю плечиками. – Ты можешь оставаться на Севере и быть там, где захочешь.
Ты должен формально стать отцом моих детей. Не более того. Все было сделано для этого. Остальное – это твоя жизнь.
- Если ты захочешь узнать о том, что я знаю, можешь спросить, на несколько дней я остановлюсь в Винтерфелле.
Драконы уже ждут меня. Обратно я лечу на спине Дрогона, думая о том, что все так, как должно быть. Ты останешься на Севере, мальчик, если ты действительно Старк. Если же в тебе сыграет кровь твоей матери, ты пойдешь со мной. Алчность… мне говорили, что северная девка была алчной, что ее вовсе не интересовал Рейегар, что ты, ребенок, был нужен ей для того, чтобы сорвать с Элии корону. Я не смогу тебе доверять... Ты - ее сын. Я вижу в тебе ее...

Ты – ее кровь.
Ты – ее сын. Я смотрю на тебя, не вижу огня, ты слишком долго был в снегу, в ее мертвых объятиях, чтобы впитать в себя кровь Рейегара.  Скажи, как она обнимает тебя по ночам, когда ее нет рядом? Когда она мертва, когда исчезла, с твоим рождением? Скажи, чувствуешь ли ты на коже щек и лба ее материнские поцелуи, которые холодны, как лед? Ты слышишь ее голос с ее призрачными колыбельными? Она перебирает тебе волосы, пока ты спишь? Знаешь, говорят, что так делают все любящие матери, северный мальчик… у меня не было матери. Из-за той, кто поет тебе в буре песни на ночь.
Она убила все. Она уничтожала все вокруг тебя. Она светится в твоих глазах. Скажи, почему ты не похож на нас? Почему ты – ее копия? Твоя мать – это печать на всю жизнь. Я могу не видеть ее на тебе. Но слышу.
Ты зовешь своих людей за собой, все проходит довольно быстро. Северный мальчик, мне жаль, что все так. Мы, чужие друг другу люди, связали себя. Хотя когда было иначе? Нет, я не буду вспоминать тех, кого любила,  ни ты, ни я, ни даже Семеро и твои Боги не смогут изменить этого. Все, что нужно, это держаться подальше друг от друга, чтобы я не помнила, кто стоит за тобой, чтобы я не видела ее призрак за твоей спиной.
Ты не знаешь моих снов…
В моей, - я все еще не могу сказать нашей, - семье были сновидцы. Я вижу те же сны, которые нужно толковать, которые сбываются. Я видела ее розы в ночи, видела, как она тянет ко мне руки. Знаешь, мне кажется, она хочет избавиться от меня, я – все, что осталось от дома Таргариен. Пусть ее жест кажется нежным и просящим, я ему не верю.
Как не верю тебе…
Ей не о чем меня просить. Она еще не вернула свой долг за жизни моей семьи. За то, что меня продавали как товар дотракийцам, пусть все закончилось хорошо. Ты хочешь оплатить ее долг? Должна ли я наказывать тебя за ее вину?
Твоя жизнь в обмен на остальное? Или стоит оставить тебя в покое? Скажи, северный мальчик, насколько жестокой я должна быть с тобой? Насколько ты заслуживаешь наказания вместо своей матери, которая тянет свои руки ко мне в моих снах?
Скажи, она была такой же холодной, как ты? Неужели твой холод – это следы-отпечатки ее пальцев, ее душа? Но я не хочу тебе мстить за нее, ее наказание ей выдаст Неведомый в семи преисподних. Я ухожу, оставляя тебя посреди Богорощи с твоими Богами. Ты должен подумать. Знаешь, северный мальчик, я оставлю тебя в покое.
Я оставлю тебя в покое, северный мальчик. Ты не должен платить по ее счетам. Давай просто останемся чужими людьми. Я – не твоя мать. Я не хочу причинять кому-либо боль специально. Не хочу боли и для тебя. Просто живи.
Знаешь, северный мальчик, я попытаюсь забыть о том, кто твоя мать. Это будет сложно. Но должно выйти. Возможно, тогда ее руки исчезнут из моих снов.
В конце концов, я ничего этим не изменю. Просто живи. Я повторю это снова.
Но ты являешься в Винтерфелл, ты хочешь уйти в Королевскую Гавань. Северный мальчик, не заставляй меня менять мое решение. Я не хочу делать тебе больно. Не стоит переходить мне дорогу. Но пока ты молчишь. Молчу и я. Возможно, хорошо, что мы окажемся в столице вместе. Люди должны видеть целостность дома Таргариен. Что будет за стенами Красного замка – это наше с тобой личное дело. Точнее, дело каждого из нас.
Так будет проще.
- Я полечу. Встречу вас в Красном замке, - тихие слова для Джораха. – Там золотые плащи, не стоит переживать за мою жизнь. Позаботься о том, чтобы северянину не сказали ни одного плохого слова. Как бы там ни было, он – ваш принц. Но курс не меняйте. Вы идете домой.
Тихие слова, слышал их кто-то или нет, не знаю. Мне наплевать, ведь все равно все узнают приказ. Дракон поднимает меня в воздух, два другие взлетают следом. Остальных я встречаю уже в столице. Джорах говорит, что путешествие прошло спокойно, что потом он все расскажет. Киваю головкой, смотрю на тебя, северный мальчик. Я должна попробовать забыть. Я пытаюсь. Беру тебя за рукав, чтобы повести за собой. Так, как будто это сделать сложно. Наверное, я не права в отношении тебя, но ты – ее сын. Я не знаю, кто ты на самом деле: ты сам по себе или ее копия, такой же, как она.
- Пойдем со мной, - мне сложно называть тебя по имени, но Уотерсом тебя больше не назвать.
Решаю, что не права, что должна попробовать привыкнуть. Беру тебя за руку, Визерион тут же появляется, смотря на эту картину наблюдающее. Неужели он тоже чувствует, что ее кровь в тебе стремиться убрать меня твоими руками, но по ее желанию?
- Это твои комнаты, - открываю двери, мы в гостиной, за дверью спальня. – У меня для тебя кое-что есть.
Как бы там ни было, ты должен знать больше, чем знаешь. Мне стоит позаботиться об этом. Те, кто будут с тобой говорить, должны видеть в тебе не бастарда с Севера, а Таргариена. Подвожу тебя к столу.
- Это книги об истории дома. Начиная с Валирии. Они на древнем валирийском. Тебе предстоит выучить этот язык. Рядом с ними список тех, кто знает язык, ты можешь выбрать учителя, но скажи мне, когда хочешь начать занятия,  - говорить мало, мне еще непривычно. – История Вестероса была рассказана тебе Неддом Старком. Думаю, он был хорошим человеком и позаботился о твоем образовании. Он всегда знал, кто ты.
Наслышана о нем. Ему бы я поверила. Но в тебе не его кровь. В тебе кровь Лианны. Не могу понять, стоит ли забывать. Визерион рядом, кажется, драконы установили дежурство возле меня. Улыбаюсь белому дракону, касаясь ладошкой его морды.  Перевожу взгляд на волка. Такой же белый, как Визерион. С интересом поглядываю на животное. Он так же, как драконы меня, защищает тебя.
Не бойся… я ничего ему не сделаю, пока он не начнет войну…
- Как его зовут? Драконы... черный - Дрогон, зеленый - Рейегаль, тот, что сейчас рядом - Визерион.
Взгляд переводится с волка на тебя, северный мальчик. Пожалуй, нужно попробовать узнать хоть что-то.